Взял я как-то себе кота. Не спрашивайте зачем и почему. Лысого. Годовалого. С бейцим и гордым именем Герман. Увидел в объявлении «жалко усыплять, родился ребенок» и сжалился над животинкой. Приехал к хозяйке, обменял на энное количество валюты и получил в подарок сие лысое чудовище.
И еще десять кило наполнителя «Котосруль», плюс переноску. Это я сейчас понимаю, что нужно было призадуматься уже тогда, как только хозяйка спросила:
— А вы заберете клетку? Или мне выкинуть? Я посмотрел на это чудо творение, предназначенное для попугаев-переростков, гадом буду, и выдавил:
— Пожалуй заберу.
Сей девайс я поставил в багажник и двинулся в путь.
Почему эта кожаная прелесть раньше вне дома передвигалась в клетке я понял как только отчалил от дома хозяйки. Герман, выгнувшись дугой, начал скакать по салону и тереться своими котячими тестикулами обо все, до чего мог дотянуться. Нужно заметить, что это у него получалось очень хорошо. К концу поездки он пометил все, включая меня. Освежитель воздуха, которым я все щедро натирал после посещения котом, быстро стерся и начал подозрительно попахивать Германом. Привез я его домой и понеслось…
Поскольку на дворе был май, а солнышко уже припекало как следует, то мне пришлось следить, чтобы окна были закрыты. Нет, не для того, чтобы лысое создание не выпрыгнуло. Однажды я пришел с работы и увидел картину маслом. Герман распластался в холодной ванне, весь красный от загара и жалобно зовущий на помощь.
Обгорел, бедняга. Пришлось брать его в охапку и тащить к врачу, где добрый доктор выписал мазь стоимостью в ползарплаты, посоветовал кота обколоть прививками и дефабержировать. Говоря проще — лишить его бейцим. А то недолог час, когда зассано будет все. К тому времени я уже по запаху мог определять, здоровы ли почки у моего чудо кота. Потому что большую часть своего времени он проводил около лотка. Благо не гадил мимо. Почти.
Когда пришло время и зарплата, то было таки решено сделать моего кота почетным евнухом и отвезти в клинику. Но у кота были другие планы. Наутро после разговора о лишении шаров кот начал зарастать какой-то коростой. Причем по всей поверхности кота. Снова врач и снова мази. Ну и плюс утренние протирания крепким чаем и мытье тряпочкой. За неделю он был надрессирован так, что идя мыться в 7 утра, я встречал Германа на дне ванны, который взглядом мне говорил:
— Хозяин, зудит шопипец! Давай протирай.
Домашние смеялись, что нужно коту мочалку купить и пускай сам со мной моется. На удивление он любил воду и вечно полоскался то в раковине, то в унитазе.
Таким образом кот отвоевал еще неделю на ношение яиц. Но все хорошее проходит, даже короста. И как только кожа стала гладкой и шелковистой, как лысина декана, кожаный мешочек был взят за шкирку и отвезен к уже знакомому доктору.
А там, как всегда очередь. Хромые, косые, блохастые и поломаные. Перед нами на стол заносят таксу. Такса по пути на руках обссыкает все, что в радиусе метра. С диким визгом. Врач, меланхолично смотря в окно:
— Что беспокоит?
И тут такса начинает обильно серить. Жидко и с присвистом, видимо решив, что все, что не обоссано, нужно засрать.
Присутствующие полегли под столы, хозяйка взяла удар на себя, закрыв амбразуру своей массивной грудью. Лучи поноса достали до баночек с лекарствами и несколько упало. Маленькая такса. 10 атмосфер.
Все, включая моего лысого кота были в шоке. Йоркширский терьер, который мирно восседал на соседнем столе, обрадовался и с воодушевлением принялся вылизывать стенку, а тетя врач слегка позеленела и выбежала из смотровой. Такса же, глубоко вздохнув обмякла и упала закатив глаза. По истечении времени, когда все было убрано и почищено (не без помощи хозяйки), врач повторил свой вопрос. На что хозяйка таксы с грустным видом сказала:
— Анализы мы пришли сдавать, камешки у нас в почках…
В это время мой кот со шприцом на загривке выписывал пируэты под потолком, опасно скалясь и пытаясь разодрать кварцевый плафон. У него почти получилось, как вдруг, силы его резко покинули, и укол начав действовать усмирил маленького бунтовщика.
Домой я ехал объезжая каждую ямку — боялся растрясти кота.
На удивление Герман быстро отошел. Уже к следующему вечеру он с удивлением пялился на себя в зеркало, откуда на него смотрело нечто устрашающее с ошейником на всю голову и дико недовольное. Этот чудо-ошейник нужно было носить пару дней, чтобы не лизать шрамы и не чесаться по-пустякам. Забавно было наблюдать, как погадив, кот утыкался носом под 90 градусов в наполнитель, закрывая этим конусом все то, что было из него выдавлено. А выдавливал Герман много, каждый раз, как в последний. Кстати, весь наполнитель закончился за пару недель, ведь второй раз в погаженое мы не ходили.
Когда все зажило, мой кожаный друг стал более ласковый. Правда, нашелся еще один баг. Когда кто-то брал кота на руки, он всегда шипел и пытался укусить. Но как только ему придавали ускорения под хвост, то ровно через минуту лез сам и мурчал, как ни в чем не бывало. С яйцами он не мурчал и на руках сидел только с выгодой — погреться.
Еще одна проблема лысого кота — холод. Как только температура опускается ниже плюс двадцати, кот начинает искать теплые места. За время, пока нам не дали отопления я находил его в самых неожиданных местах. Однажды он залез под кухонную плиту и терпел до тех пор, пока в прямом смысле не запахло жаренным.
Покумекав, что да как, было решено отдать ему часть своего любимого свитера. Был отрезан рукав, в котором предварительно были проделаны 4 отверстия под лапы и кот засиял. Зрелище, нужно сказать страшное. Когда на тебя из темноты, посреди ночи, надвигается нечто грубой вязки с лысыми конечностями.
Отдельно хочется сказать пару слов про то, каково это, гладить лысое создание. Аналогии привести сложно, но я попробую. Вы когда-нибудь проводили рукой по только что выбритому подбородку? Вот когда он не скользкий, и рука двигается рывками. Вот примерно так же и с котом. Рука то скользит, то резко останавливается на складках. Но моему Герману это даже нравится. Он же других ласк и не знает.
Ну и бонус в виде «гонять лысого» в любое время дня и ночи никто не отменял. В общем одни плюсы!
Сейчас Герман жив и здоров, радуется батарее и с ужасом вспоминает времена, когда бейцим мешали жить.
(Цэ) Йа
